Завтра мы вступаем в Страстную неделю. В эту1-ю субботу апреля 2025 года мы будем размышлять о несении креста. Эта мучительная тайна очень плотная, и мы начнем с того, что сосредоточимся на важном отрывке: встрече Иисуса с Его Матерью. После того, как Иисус был осужден, Пресвятая Дева в сопровождении Святого Иоанна и святых женщин пробилась сквозь толпу, чтобы встать у подножия дома, мимо которого должна была пройти процессия. Когда Иисус еще не дошел до них, человеческая злоба была развязана против Марии.
«Божья Матерь была бледна, ее глаза покраснели от слез, она дрожала и едва могла поддерживать себя. Когда люди, несущие орудия пыток, приблизились с наглым и торжествующим видом, Матерь Иисуса начала дрожать и стонать; она соединила руки, и один из этих несчастных спросил: «Что это за женщина, которая плачет? » Другой ответил: «Это Мать Галилеянина». Другой ответил : «Она — мать Галилеянина«. Когда эти негодяи услышали эти слова, они осыпали скорбящую Мать своими насмешками; они указывали на Нее, а один из них взял в руку гвозди, которые должны были прикрепить Иисуса к кресту, и с насмешкой поднес их к Пресвятой Деве». (Видения Блаженной Анны Екатерины Эммерих -ACE-)
Какое презрительное отношение к Ней, которая есть только милосердие и любовь! Это было первое серьезное прямое оскорбление Пресвятой Девы со стороны людей. Если бы мы были на пути на Голгофу рядом с Марией, как бы мы отреагировали? Остались бы мы равнодушными? Конечно же, нет. Напротив, мы бы сделали все возможное, чтобы защитить Ее и загладить оскорбления толпы и солдат. Сегодня ситуация та же самая. Оскорбления и богохульства в адрес Богоматери со стороны современного мира продолжаются, и они даже хуже, чем во время несения креста. Чтобы загладить свою вину, Мария попросила нас сделать это небольшое усилие в 1-ю субботу месяца. Давайте проясним ситуацию. Если мы не будем проводить эти 1-ые субботы, это будет то же самое, как если бы мы были рядом с Ней на Голгофе и отказались поддержать и утешить Ее за то бесчестье, которое Она получила…
После бесчинств палачей Пресвятая Дева вдруг наконец-то увидела своего сына:«Она посмотрела на Иисуса, сцепив руки, и, сломленная горем, прислонилась к двери, бледная как труп и с посиневшими губами, чтобы не упасть». (ACE) Она, которая тридцать три года созерцала сияющее и доброе лицо нашего Господа, теперь увидела его обезображенным и раздавленным страданиями. В этот момент меч, предсказанный Святым Симеоном во время Сретения в Храме, только что вонзился в сердце ее Матери. Именно тогда Иисус, в свою очередь, поднял глаза и увидел Ее:«Его тусклые и налитые кровью глаза, под ужасной косой тернового венца, бросили печальный и сострадательный взгляд на скорбящую Мать, и, споткнувшись под своей ношей, Он во второй раз упал на колени и на руки» (ACE) Да, видение боли Матери было таким невыносимым испытанием для Иисуса, что силы покинули Его.
Тот первый взгляд, которым обменялись Иисус и Мария, должен был быть невыразимо сильным. Блаженная Анна-Катерина Эммерих описывает эту сцену с точки зрения Марии:«Мария в жестокости своего горя не видела ни солдат, ни палачей: она видела только своего возлюбленного Сына, доведенного до такого жалкого состояния; она бросилась от дверей дома в гущу лучников, которые жестоко обращались с Иисусом, упала на колени рядом с Ним и сжала Его в своих объятиях» (ACE) Как и Иисус, она пала на дороге на Голгофу, на Его стороне. Они оба лежали на земле, раздавленные человеческой злобой. Их два сердца стали единым целым в этой жертве, принесенной из любви к нам, ради нашего спасения.
В своей книге «La montée au Calvaire» аббат Перруа описывает сцену со стороны Иисуса. «Он слегка приподнял голову, с которой капала кровь, и посмотрел на нее [свою Мать]. Какой взгляд! Какое молчание! Есть страдания, которые невозможно выразить; слова исказили бы их; все говорится взглядом и в молчании. С того момента, когда Иисус встретился взглядом со Своей Матерью, в Его Сердце возник глубокий разрыв (…) Вид самого дорогого существа был самым пронзительным орудием мучений в Страстях: только те, кто испытал укус подобной боли, смогут понять».
Хотя воспоминания о Его агонии в Елеонском саду все еще присутствуют, теперь Он видит, как начинается агония Его собственной Матери. Он знает, что втянул ее в это безумие искупления мира. Он мог бы избавить ее от этого, если бы Его легионы ангелов вмешались. Но воля Отца иная. Он знает, что, приняв Свою собственную жертву, Он привел к жертве Своей Матери. Какое бремя выпало на долю Иисуса. Взяв на себя грехи всего мира, Он теперь должен нести в Своем сердце безмерную скорбь Своей Пресвятой Матери. Но, как и в Елеонском саду, это новое бремя Он переживает в полном подчинении воле Отца. И, зная Свою Мать, Он знает, что Она разделяет эту покорность в совершенном союзе Сердца с Ним. Это страшное испытание объединило их как никогда. Прошло несколько секунд, и Мария, оттесненная солдатами, исчезла из его поля зрения. Затем Иисус снова терпеливо встал.
Давайте продолжим Крестный путь с Иисусом. Заметили ли мы, что Он заговорил только один раз? Он не говорил ни с Пресвятой Девой, ни со Святой Вероникой, ни с Симоном Киринейским. Удивительно, но Его единственные слова были обращены к дочерям Иерусалима, которые плакали, потому что их чувства были потрясены жестокостью этого зрелища. Тогда, столкнувшись с этим, Иисус«повернулся» к ним и произнес эти серьезные слова: «Не обо Мне плачьте, но о себе и о детях ваших». (Лк 23.28). Мы можем размышлять над этим отрывком, думая о том, что Иисус на самом деле обращается к нам.
Давайте рассмотрим эту сцену еще раз. С окровавленным лицом Иисус поворачивается ко мне, который в этот момент размышляет о несении креста, и говорит мне: «Друг мой, жалей не меня, а свою грешную душу, которая является причиной моих страданий». Да, законное сострадание, которое мы испытываем к Иисусу, идущему к Голгофе, не должно ограничиваться простой, чувствительной печалью. Оно должно сопровождаться острым осознанием
Поэтому любить Христа, несущего Свой Крест, — это смесь чувствительной печали о Его страданиях и глубокого раскаяния в том, что Он стал их причиной; это восхищаться этим даром, этим самоотречением Иисуса, отдающего все, чтобы спасти меня и искупить мои грехи. «Господи, Ты возлюбил меня не как самого себя, а больше, чем самого себя; потому что, чтобы спасти меня от смерти, Ты хотел умереть за меня», — сказал Святой Альфонс де Лигуори. То же самое можно сказать и о мече, который вонзается в сердце Пресвятой Девы Марии, когда она видит, что ее Сын несет свой Крест. Этот меч втыкают не другие, а прежде всего каждый из нас. О, как нам должно быть страшно, когда мы видим, что мы сделали с Иисусом и Марией! Но давайте не будем оставаться парализованными этой реальностью и быстро превратим этот страх в истинное покаяние. Тогда вместо отчаяния, вызванного нашей ответственностью, нас просветит Милосердие Сердец Иисуса и Марии, дарованное тем, кто знает, как просить прощения.
В заключение, слова Иисуса, обращенные к дочерям Иерусалима, должны заставить нас задуматься и о нашем отношении к краху современного мира. Нам нравится стонать об угрозе войны и зле, которое распространяется повсюду. Но мы также должны спросить себя о нашей собственной посредственности, которая также является одной из причин всего этого зла. В самом деле, если наши добрые дела, благодаря причастию святых, хорошо отражаются на всех людях, а мы этого не замечаем, то то же самое можно сказать о нашей вялости и небрежности, которые способствуют развитию зла на земле, в том числе и в Церкви. Прежде чем плакать о мире, давайте сначала поплачем о себе, как сказал бы нам сегодня Христос.
Богородица сказала нам в Фатиме, что именно она хочет спасти мир: четки и 1-й первая субботы месяца. Но за последние 100 лет мы практически ничего не делали, и поэтому отчасти ответственны за драматическую ситуацию в мире. В 2025 году, поворотном году, нам срочно нужно начать уверенно проводить 1-ые субботы месяца, потому что, как сказала Святая Жасинта из Фатимы: «Никогда не поздно прибегнуть к Сердцам Иисуса и Марии».
Автор : Альянс 1 ers Субботы Фатимы
